27 ноября Дума в окончательном виде приняла правительственный законопроект о землеустройстве. Государственный Совет, разумеется, без промедления подпишет, что ему Столыпин укажет. За подписью царской дело тоже не станет. И вот мы вскоре будем иметь - шутка ли сказать: закон о всероссийском крестьянском землеустройстве. Подойдем поближе, вглядимся попристальнее, что это за закон такой.
I. Новые собственники
Кривошеин, главноуправляющий землеустройством и земледелием, выразил задачу правительства и Думы так: "создать миллионы новых земельных собственников". Закон 9 ноября толкает крестьян к закреплению наделов в частную собственность, а принятый Думой законопроект о землеустройстве ведет к разверстанию наделов на хуторские участки. Закон 9 ноября убивает общинное землевладение, - закон о землеустройстве хочет - наряду с чересполосицей и принудительным севооборотом - уничтожить, разметать село. Не наделять маломощных крестьян помещичьей землей, а из 150 миллионов десятин крестьянской и казенной земли выкроить несколько миллионов "крепких" хуторских хозяйств. Создать мужика-фермера, фанатика частной собственности, который, по словам депутата князя Волконского, знал бы единую заповедь: "Чужого не трогай!" Этот хуторянин должен стать несокрушимым оплотом помещичьей собственности - против натиска безземельных и неимущих масс. Разве не заманчиво? Заманчиво, что и говорить, - только у этого дела есть и другая, оборотная сторона.
II. Новые пролетарии
Для хутора нужно в наших условиях никак не меньше 8 десятин. Это признают и правительство и думское большинство. Между тем 2.857.000 дворов, или 23% всех крестьянских хозяйств, имеют меньше 5 десятин, а 27% имеет 5 - 8 десятин земли. Значит 50%, т.-е. как раз половина всех крестьянских дворов, после разверстки получат участки, непригодные для самостоятельного хуторского хозяйства. Куда же денутся эти 6 с лишним миллионов крестьянских дворов? Некоторая часть их закабалится крестьянскому банку и по несуразным банковским ценам прикупит земли. Но подавляющее большинство, наоборот, продаст свои недостаточные участки хуторянам-кулакам. Безземельные кадры деревни страшно увеличатся в числе. Сотни тысяч, миллионы потянутся в города. - Да ведь вы играете в руку социал-демократии, вы насаждаете многомиллионный пролетариат! - пугал октябристов кадет Кутлер. - "Что поделаешь?" - отвечал ему, беспомощно разводя руками, октябристский помещик Шидловский: "Никакими мерами вы нарождение пролетариата не предотвратите".
Такова оборотная сторона их земельного законодательства. Для кулаков - землеустройство. Для бедноты землерасстройство. Создавая кадры новых земельных собственников, обезземеливают миллионы старых. Спасаясь от сословного врага, общинного крестьянина, создают классового врага, сельского и городского пролетария.
III. Кому распоряжаться мужицкой землей
Земельным делом на местах руководят уездные землеустроительные комиссии. Они проводят в жизнь закон 9 ноября, разверстывают надельную землю на хутора, руководят распродажей казенных и банковских земель, подбирают партии переселенцев. Вся судьба крестьянского землевладения ныне в их руках. Кто же входит в состав комиссий? Во-первых: предводитель дворянства, председатель земской управы и земский начальник - т.-е. три чиновника из местных помещиков. Во-вторых: три представителя от уездного земства, снова значит три помещика. В-третьих: член окружного суда и назначенный правительством непременный член, - два чиновника. И, наконец, в-четвертых: 3 - 4 представителя от крестьян. По составу своему землеустроительные комиссии - ни дать, ни взять третья Государственная Дума: 8 помещиков и чиновников да 3 - 4 крестьянина. Значит помещичье-чиновничьи комиссии во исполнение закона, проведенного помещичье-чиновничьей Думой, будут на местах по произволу распоряжаться - не помещичьей, а крестьянской землей. Но ведь за свои наделы крестьяне через посредство государства выплатили помещикам не только полную цену, но и 25% лишку, - какое же помещикам дело до мужицкой земли? Так-то так, да заповедь: "чужого не трогай!" касается только крестьян, а не дворян. Сила и власть сейчас у помещиков - вот господа предводители дворянства и вооружаются ножницами, чтобы кроить и перекраивать крестьянскую собственность. На этот счет они мастера. Отцы их, консервативные, как и либеральные, в 61-м году на славу обкорнали крестьянские наделы, и при помощи воровских отрезков от общинной земли до сих пор понуждаются крестьяне к кабальной аренде. Этой нарочито созданной чересполосицы столыпинские землеустроительные комиссии, конечно, не уничтожат. Наоборот, по мере сил приумножат ее. Уж они сумеют так разверстать хутора и отруба, чтоб мужику не вывернуться было из помещичьей петли. Эту-то истину каждый крестьянин должен твердо зарубить у себя на носу: не освобождение, а жестокую кабалу несет сельским массам землеустроительная диктатура (господство) помещиков - в центре и на местах.
IV. Кадеты и мужик
"Раз вы хотите на лошади работать, - усовещевал думское большинство кадет Березовский, - вы должны ее накормить. Так же поступите вы и с крестьянином... Накормится он сам, - накормит и вас, как кормил предшествовавшие поколения..."
Что крестьянин рожден для того, чтобы накормить нынешние и будущие дворянские поколения, в этом либеральный депутат не сомневается. Но именно для этой цели не нужно, видите ли, слишком дразнить мужика дворянским засильем. От имени кадетской партии Березовский поэтому предлагал Думе такой состав землеустроительных комиссий: три земца-помещика, два чиновника и пять крестьян. Поровну, по "справедливости", пять против пяти. Но председателем, по кадетскому проекту, предусмотрительно назначается чиновник, а председательский голос решает вопрос, когда комиссия делится пополам. Значит, кадеты не только согласны припустить помещиков к делу разверстания крестьянской земли, но и сознательно готовы дать им вместе с чиновниками перевес над хозяевами этой земли, крестьянами. Чьи же интересы кадеты принимают ближе к сердцу: мужицкие или помещичьи? Подумай об этом, крестьянин!..
V. Крестьянские депутаты и землеустройство
Как же отнеслись к столыпинскому землеустройству депутаты самого крестьянства? Не одинаково.
Начать с трудовиков. Для них новый закон - нож острый. Они представляют интересы деревенских середняков, нетвердо стоящих на ногах хозяев, которые ногтями и зубами вцепились в свои тощие участки, держатся, оторваться боятся. И видят, что думское законодательство с головой выдает их "крепким и сильным". Они упираются, протестуют. Но нет уверенности в речах трудовиков: то грозят, то упрашивают. Хотят крестьянского большинства в землеустроительных комиссиях, но соглашаются там отвести места и для царских чиновников. "Хоть шерсти клок", думают. Но напрасно, клочка шерсти не получат, зато своими колебаниями сбивают с толку деревенские массы.
Послушать иных правых крестьян-депутатов - те же трудовики. "Вы только защищаете свои личные интересы, - бросил Думе в упор правый Амосенок, - а на крестьян швыряетесь!" "Этот законопроект - заявил правый Данилюк - может только послужить для 10% населения, а 90% - погибших". Казалось бы, верно? Да суть-то в том, что среди октябристских и правых крестьян преобладают именно представители 10, а не 90%. Они в ладу со своими дворянскими депутатами, у них свои ходы и в уездные комиссии и к губернатору, - от землеустройства они в накладе не останутся. Данилюки и Амосенки способны еще иной раз сказать думским помещикам пару горьких слов, особенно если вспомнят, что на местах придется давать отчет своим избирателям-крестьянам. Но чуть дело дойдет до решения, до голосования, - и все эти правые мужички покорно и позорно идут в поводу у думского большинства. Так и тут. Попробовали было они настаивать на увеличении числа крестьян в землеустроительных комиссиях, но их припугнули роспуском Думы, утратой депутатского жалованья, - и они мигом поджали хвосты, сомкнули уста и молча предали кровные интересы многомиллионного крестьянства.
Первейший долг каждого сознательного и честного крестьянина - беспощадно обличать шашни и плутни этих предателей пред темными деревенскими массами.
VI. Голос социал-демократии
Ясно, четко и решительно высказала свое отношение к землеустройству контрреволюции социал-демократическая фракция.
- Вы поете, - сказал Думе т. Белоусов, - будто все зло от чересполосицы. Вздор! Мы, социал-демократы, думаем, что злейшим врагом сельскохозяйственного прогресса являются помещичьи латифундии, - колоссальные имения, которые, как кольца удава, обвили крестьянские поля. Наше решение то же, что и в 1905 г.: конфискация помещичьих земель. Кто должен распределять эти земли? Уж, конечно, не вы, господа дворяне и чиновники, а народные землеустроительные комиссии, избранные посредством всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. - Другое препятствие на пути сельскохозяйственного развития - ваша государственная машина, которая поит и кормит вас на народный счет, охраняет ваши латифундии и в то же время душит и истощает мужика. Поэтому мы зовем народ на борьбу с самодержавными землеустроителями, хозяйничающими на русской земле!
Нет более непримиримого врага у этих самодержавных землеустроителей, чем социал-демократия. И тем не менее она - единственная партия, которой нечего бояться столыпинского землеустройства. Всеми своими мерами контрреволюция удесятеряет процесс пролетаризации масс. Быстро растет и складывается многомиллионный сельский пролетариат, которому предстоит великая роль в судьбах нашей страны. Или Столыпин думает, что "слабые", которых он срывает с наделов, так и останутся слабыми? Ошибается! Мы их сделаем сильными. Мы просветим их головы, мы объединим их в союзы, мы свяжем их с рабочими организациями городов, мы соберем их под знамена международного социализма.
Работайте, работайте, самодержавные землеустроители, - мы не отстанем от вас. Энергия наша неистощима, ибо мы твердо знаем и всегда помним: не вам, а нам принадлежит будущее!
"Правда" N 9,
14 (1) января 1910 г.