Оглавление тома "Советская Республика и капиталистический мир. Часть I".

Л. Троцкий.
НАМ НУЖНА АРМИЯ

(Речь на заседании Московского Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов 19 марта 1918 г.)

Товарищи! Нашей Советской Социалистической Республике необходима хорошо организованная армия*180.

В том мировом положении, в которое мы поставлены волею исторической судьбы, при окружающих нас неслыханных по трудностям условиях, которые, опять-таки, созданы не нами, мы должны быть сильны. Это резко подчеркивается всей международной обстановкой. Для характеристики ее, а также и ожидающих нас международных перспектив, остановлюсь на важнейших фактах из этой области.

Последняя телеграмма, полученная с Запада, сообщает, что Германия обратилась к правительствам наших бывших "союзников" с предложением мира, причем немцы обещают очистить от своих войск Францию и Бельгию, а, сверх того, возвратить французам Эльзас-Лотарингию*181. Это, если глядеть глубже, значит, что они имеют в виду мир за счет России (шум справа). Я призываю вас, товарищи (обращаясь к левому сектору), к спокойствию, партии 18 июня меня не смутят (бурные аплодисменты).

Еще в начале войны мы говорили, что мировая бойня неизбежно повлечет за собой полное истощение менее богатых воюющих государств и что слабейшие из состязающихся стран, независимо от того, к какому из двух лагерей принадлежат они, потерпят тяжелое поражение и станут монетой расплаты при дележе добычи. Эта именно судьба угрожает нам, если нас не спасет европейский пролетариат. (Справа: "никогда не спасет".) Я не знаю, на кого вы надеетесь - на американских или французских империалистов (бурные аплодисменты слева).

Между прочим, буржуазные газеты почти всех стран лживо заявляют, будто на сибирской железной дороге находится до 20.000 враждебно настроенных по отношению к "союзникам", хорошо организованных австро-германских военнопленных. Источником этих лживых и провокационных сообщений является генеральный штаб Японии, который распространяет эти слухи с явной целью создать благовидный предлог для оккупации Владивостока и Сибири*182.

В Англии идет борьба между двумя политическими течениями, из которых одно - все партии капитала - стоит за известный компромисс с Германией за счет России, а другое, отражающее революционное брожение в массах английского народа, предостерегает от подобного рода сделок за счет России. Но и в Англии господство принадлежит крайним империалистам. Мы окружены врагами. Если нашей "союзнице" Франции действительно будет предложена Эльзас-Лотарингия, французская биржа, не задумываясь, продаст Россию немцам. Этому, конечно, не помешают "дружеские" чувства к русскому народу со стороны наших контрреволюционных "союзников", которых так горячо защищают представители правых течений.

Нас упрекают, что мы не даем того, что обещали. В ответ мы заявляем, что прежде всего мы вынуждены вооружаться и сражаться, чтобы обеспечить самую возможность реализовать свою программу, и что, - если европейский пролетариат в роковую минуту нашего трагического единоборства не придет нам на помощь, - мы, оставаясь безоружными, можем и вовсе погибнуть. Мы первые подняли знамя восстания в этой кроваво-черной ночи империалистической бойни, и нам тяжело, подчас почти не под силу, бороться с железным кольцом окруживших нас врагов. Мудрено ли, если мы не выполняем всего, что хотели выполнить?

Нам нужна армия, которая сделала бы нас могущественной силой для неизбежной грядущей борьбы с международным империализмом. При помощи этой армии мы будем не только защищаться и обороняться сами, но сможем содействовать борьбе международного пролетариата. Ибо нет сомнения, что чем больше награбят и передушат международные империалисты, тем страшнее, тем ужаснее будет гнев европейского рабочего-солдата, который, выйдя из окопа, в результате своих нечеловеческих страданий, найдет дома обнищавшую голодную семью, а в стране - хозяйственную разруху.

Пусть маловеры, поддаваясь усталости, не хотят больше слышать о революционном движении пролетариата других стран, о победе мировой революции; мы утверждаем, что момент социального взрыва во всех государствах неизбежно наступит, и мы, которым история раньше других вручила победу и все вытекающие из нее возможности, при первом раскате мировой революции должны быть готовы принести военную помощь нашим восставшим иностранным братьям.

И, в частности, в тот момент, когда германский пролетариат, более близкий к революции, чем какой-либо другой, охваченный пламенем боевого энтузиазма, выйдет на улицу - а он выйдет, что бы ни говорили зловеще-каркающие люди партий, вычеркнувших себя навсегда из Интернационала - мы должны будем, уже подготовленные и организованные в боевые отряды, идти к нему на помощь.

Старую царскую армию наша партия сознательно разрушала. Но и сама война всем ходом своим вела к полному разложению рядов старой армии. Если бы даже не работа нашей партии, армия все равно рассыпалась бы на составные части. Этот результат был вполне подготовлен и царизмом и всей политикой эпохи Керенского. Еще в начале Февральской революции вопрос о войне и мире ребром встал перед солдатом; от решения этого вопроса зависела судьба вооруженных сил страны. Именно тогда, в интересах страны и армии, надо было практически поставить на разрешение, в первую очередь, задачи мира в международном масштабе. Но как раз в тот момент, когда наша армия, уже тогда совершенно истощенная и обессиленная, сгорала от нетерпения в ожидании мира, Керенский и его сотрудники и союзники бросили изнуренные войска в кровавое наступление 18 июня. Вот что нанесло армии смертельный удар! Здесь говорилось об Учредительном Собрании. Пусть партия, господствовавшая численно в этом Собрании*183, знает, что именно она 18 июня уничтожила армию, восстановила против себя страну и тем самым убила Учредительное Собрание!

В работе по созданию армии мы, несомненно, натолкнемся на ряд препятствий. Мы являемся - хотим мы этого или не хотим - наследниками всего предшествующего хозяйничанья наших политических врагов, и вся тяжесть последних событий, прежде всего, Брестского мира, трагически обрушилась на нас только благодаря предшествовавшему хозяйничанью царского режима, а, после него, - режима мелкобуржуазных соглашателей. И если не угас еще окончательно дух революционного энтузиазма в недрах народных масс, без чего немыслима победа революции, то лишь благодаря тому, что в момент нынешних трагических испытаний народа вся власть, действительно, находится в его руках.

В Октябрьские дни народ боролся за власть и взял ее. Теперь мы вступаем, вооруженные полнотой этой власти, в эпоху строительства и обновления жизни революционного народа. Перед нами неизмеримые задачи: восстановление железнодорожного транспорта, необходимость накормить голодных, привлечь массы к творческому и правильно организованному труду. Нет сомнения, что эти задачи в данный момент значительно осложняются тем, что старая дисциплина в недрах масс подорвалась в корне, а новая, революционная, еще не сложилась. В стране есть много озорства, выросшего из пробужденной, но еще не проясненной тьмы. Конечно, все это - неизбежный продукт всей предыдущей истории нашей страны.

Тем скорее нужно, засучивши рукава, взяться за черную работу и мощным напором вытянуть из болота глубоко увязшую в нем государственную телегу. Нужна правильная, упорная и систематическая работа во всех областях!

Пока мы боролись с калединцами, мы с успехом могли довольствоваться наскоро сколоченными отрядами. Но теперь, чтобы обеспечить стоящую перед нами творческую работу в деле возрождения страны, чтобы обеспечить безопасность Советской Республики в условиях международного контрреволюционного окружения, эти отряды уже недостаточны. Нужна правильно и наново организованная армия!

И когда речь заходит о ней, вчерашние сотрудники царских генералов обвиняют нас в том, что мы призываем кадровых офицеров и вручаем им ответственные посты. Да, мы пользуемся военными специалистами, ибо ведь задачи советской демократии состоят вовсе не в том, чтобы отбрасывать от себя технические силы, которые можно с пользой применить для успеха ее исторической работы, политически подчинив их существующему строю. Ведь и по отношению к армии вся полнота власти будет находиться всецело в руках Советов, которыми будут командированы во все военные органы и воинские части надежные политические комиссары для общего контроля*184. Значение этих комиссаров должно быть поставлено на огромную высоту, их полномочия будут неограниченны. Военные специалисты будут руководить техникой дела, чисто военными вопросами, оперативной работой, боевыми действиями, тогда как политическая сторона формирования, обучения и воспитания частей должна быть целиком подчинена полномочным представителям советского режима в лице его комиссаров. Другого пути в данный момент нет и быть не может. Надо помнить, что для борьбы, кроме энтузиазма, таящегося в народе, нужны еще и технические познания.

Для правильной организации армии и, в частности, для целесообразного использования специалистов, нам нужна революционная дисциплина. Мы ее решительно вводим сверху, но необходимо с неменьшей энергией вводить ее снизу, пробуждая чувство ответственности народных масс. Когда народ будет сознавать, что дисциплина вводится теперь не для защиты мошны буржуазии, не для возврата земель помещикам, а, наоборот, для укрепления и защиты всех завоеваний революции, он оправдает даже и самые суровые меры, направленные к водворению дисциплины. Во что бы то ни стало и какой угодно ценой необходимо создать в Красной Армии дисциплину, не прежнюю - палочную, автоматическую, а сознательную коллективную дисциплину, построенную на революционном энтузиазме и на ясном понимании рабочими и крестьянами их долга перед своими классами.

Мы не остановимся ни перед какими трудностями. Может быть, нам, для торжества нашего дела и осуществления великих задач, придется временно работать не восемь, а десять и двенадцать часов. И что же? Мы будем работать вдвойне, мы впряжемся дружно, мы двинемся вперед по пути трудовой дисциплины и творческой работы. Мы не говорили и не говорим, что все дастся само собою. Нет, трудности неисчислимы. Но мы оказались богаче духом, ресурсами и силами, чем мы сами думали раньше; а это не мало, это - залог победы!

Будем же работать неустанно, чтобы в тот момент, когда поднимется европейский пролетариат, мы во всеоружии могли прийти к нему на помощь и вместе с ним, общими усилиями, низвергнуть навсегда власть капитала!

"Правда",
21 марта 1918 г.
 


*180 Вопрос о создании армии - после победы революции ставился неоднократно задолго до нее. Зачатком вооруженной силы пролетариата были рабочие отряды 1905 г. и достигшая больших размеров и одержавшая ряд побед Красная Гвардия 1917 - 1918 гг. Вопрос о создании Красной Армии в Советской Республике был поставлен вскоре после Октябрьской революции. 23 декабря 1917 г. при Народном Комиссариате по военным делам была создана Всероссийская Коллегия по организации Красной Армии. Первая попытка формирования частей Красной Армии была предпринята по предложению коллегии Петроградским Советом в конце декабря 1917 г. Эти части строились на началах добровольчества и пополнялись лицами, представившими рекомендации общественных или политических организаций. Вскоре примеру Петрограда последовал ряд других городов. Организация Красной Армии получила свое оформление в декрете Совнаркома от 28(15) января 1918 г. (опубликован и вошел в силу 23 февраля). Основные условия приема в армию были изложены в следующих двух пунктах:

"1. Рабоче-крестьянская Красная Армия создается из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся классов.

2. Доступ в ее ряды открыт для всех граждан Российской Республики не моложе 18 лет. В Красную Армию вступает каждый, кто готов отдать свои силы, свою жизнь для защиты завоеваний Октябрьской революции, власти Советов и социализма. Для вступления в ряды Красной Армии необходимы рекомендации: войсковых комитетов или общественных демократических организаций, стоящих на платформе Советской власти, партийных или профессиональных организаций или, по крайней мере, двух членов этих организаций. При вступлении целыми частями требуется круговая порука всех и поименное голосование".

Одновременно с этим стали создаваться командные курсы для подготовки красного комсостава. Уже через два месяца после начала вербовки армия насчитывала около 100.000 человек.

Однако, принцип добровольчества и организационные формы армии (выборность командного состава, комитеты в частях и т. д.) не соответствовали серьезности задач, стоявших перед армией в связи с активным напором контрреволюции. Особенно ярко это выявилось в период наступления немцев. С этого момента и начинает осуществляться Советской властью переход к регулярной армии.

9 марта 1918 г. был создан Высший Военный Совет, объединивший всю работу по организации армии. 17 марта во главе Высшего Военного Совета был поставлен тов. Троцкий. Под его руководством Высший Военный Совет, а затем Революционный Военный Совет Республики вели дальнейшую работу по организации армии и руководили ее боевыми действиями в эпоху гражданской войны. Вокруг вопросов организации армии возгорелся вскоре внутри партии большой спор, закончившийся победой точки зрения тов. Троцкого, поддержанного Центральным Комитетом партии.

*181 Эльзас-Лотарингия - одна из богатейших по залежам железной руды областей в Европе. Отнятая Германией у Франции после франко-прусской войны 1871 г., служила в течение почти полустолетия базисом, на котором развивалась германская промышленность (в 1913 г. из 27,6 милл. тонн добытой в Германии железной руды на Эльзас-Лотарингию приходилось 21,1 милл. тонн). Устами одного из виднейших государственных деятелей капиталистическая Германия заявила, что она "предпочтет отдать последнюю каплю своей крови, чем вернуть Эльзас-Лотарингию". По Версальскому договору Эльзас-Лотарингия по принципу "дезаннексии" (уничтожение старых аннексий) была отнята у Германии в пользу Франции.

*182 Для исследования на месте вопроса о военнопленных в Сибири были в указанный период отправлены туда по предложению тов. Троцкого американский и английский офицеры, Вебстер и Хиггс. (Дата их отправки указывается тов. Троцким не совсем правильно: они были отправлены в конце марта.) Их донесения полностью опровергали нелепую выдумку о германских военнопленных, организующихся якобы с ведома и одобрения Советской власти для борьбы против союзников. 30 марта начальник американского Кр. Креста в России, Роббинс, телеграфировал бывшему американскому послу Фрэнсису:

"Получил следующее донесение от Вебстера и Хиггса: "Вооруженных военнопленных в районе от Владивостока до Читы не имеется. Некоторые военнопленные в Иркутске вооружены - все они венгерские социалисты и записываются для борьбы против Семенова в Манчжурии".

31 марта Роббинс вновь передает Фрэнсису телеграмму Хиггса из Иркутска:

"Более чем когда-либо убеждены, что здешний совет не имеет в виду вооружать военнопленных... Совет жалуется, что союзники помогают Семенову, что мы отрицаем".

1 апреля Хиггс сообщает:

"Во всей Сибири всего 1.200 вооруженных военнопленных, которые являются социалистами-революционерами, они охраняют других пленных и, главным образом, германских офицеров, которых Совет боится. Они не будут использованы для военных операций".

10 апреля председатель Чехо-Словацкого Национального Совета, профессор Массарик, принужден был заявить: "Нигде в Сибири я не видел германо-австрийских вооруженных военнопленных".

Как явствует из заявления тов. Троцкого, все эти легенды имели своей целью оправдание японского десанта во Владивостоке и подготовлявшейся оккупации Сибири.

*183 Речь идет о партии эсеров (см. примечание 58).

*184 Вопрос о создании института политических комиссаров возник в непосредственной связи с привлечением в армию военных специалистов - бывших офицеров царской армии. Считая это привлечение безусловно необходимым и полезным (см. примечание 153), партия и Советская власть имела все основания относиться к этим специалистам с большой осторожностью и учредить над ними контроль. Этот контроль и призваны были осуществить в частях и штабах политические комиссары, назначавшиеся из среды стойких и выдержанных партийцев.

В своей книге "О Ленине" тов. Троцкий в полушутливой форме сообщает о возникновении идеи политических комиссаров следующее:

"В одной из комнат того же Смольного заседал штаб. Это было самое беспорядочное из всех учреждений. Никогда нельзя было понять, кто распоряжается, кто командует и чем именно. Тут впервые встал, в общей своей форме, вопрос о военных специалистах. Мы уже имели некоторый опыт на этот счет в борьбе с Красновым, где командующим мы назначили полковника Муравьева, а он, в свою очередь, поручил руководство операциями под Пулковым полковнику Вальдену. При Муравьеве состояло четыре матроса и один солдат, с инструкцией - глядеть в оба и не снимать руки с револьвера. Таков был зародыш комиссарской системы. Этот опыт лег в известной мере в основу создания Высшего Военного Совета.

- Без серьезных и опытных военных нам из этого хаоса не выбраться, - говорил я Владимиру Ильичу каждый раз после посещений штаба.

- Это, по-видимому, верно. Да как бы не предали...

- Приставим к каждому комиссара.

- А то еще лучше двух, - воскликнул Ленин, - да рукастых. Не может же быть, чтобы у нас не было рукастых коммунистов.

Так возникла конструкция Высшего Военного Совета".

Впервые об институте комиссаров и об их функциях мы находим в первом обращении Народного Комиссариата по военным делам о создании армии ("Наша задача") от 21 марта 1918 г., где говорится:

"Политический контроль над всей организацией и жизнью армии вручается военным комиссарам. Пост военного комиссара есть один из самых ответственных и почетных в Советской Республике. Комиссар охраняет теснейшую внутреннюю связь между армией и советским режимом в целом. Комиссар воплощает начало революционного долга и несокрушимой дисциплины. Комиссар скрепляет все военные приказы. Всей силой своего авторитета и своей власти комиссар обеспечивает немедленное и беспрекословное выполнение оперативных и боевых распоряжений военных руководителей".

Новизна института комиссаров, недостаточно ясно определенный круг их функций и их естественное недоверие к специалистам вызвали необходимость более точного определения взаимоотношений комиссаров и командиров, что и было сделано тов. Троцким в приказе от 6 апреля, который мы, ввиду особой его важности, приводим целиком:

"О военных комиссарах, членах Военных Советов.

Военный комиссар есть непосредственный политический орган Советской власти при армии. Его пост имеет исключительное значение. Комиссары назначаются из числа безупречных революционеров, способных в самых трудных обстоятельствах оставаться воплощением революционного долга. Личность комиссара неприкосновенна. Оскорбление комиссара при исполнении обязанностей, а тем более насилие над комиссаром приравнивается к самым тяжким преступлениям против Советской власти. Военный комиссар блюдет за тем, чтобы армия не обособлялась от всего советского строя и чтобы отдельные военные учреждения не становились очагами заговора или орудиями против рабочих и крестьян. Комиссар участвует во всей деятельности военных руководителей, вместе с ними принимает рапорты и донесения и скрепляет приказы. Только такие приказы Военных Советов получают силу, которые подписаны, кроме военных руководителей, по крайней мере одним комиссаром. Вся работа происходит на глазах комиссара, но руководство в специально-военной области принадлежит не комиссару, а работающему с ним рука об руку военному специалисту.

Комиссар не отвечает за целесообразность чисто военных, оперативных, боевых приказов. Ответственность за них падает целиком на военного руководителя. Подпись комиссара под оперативным приказом означает, что комиссар ручается за данный приказ, как за продиктованный оперативными, а не какими-либо иными (контрреволюционными) соображениями. В случае неодобрения чисто военного распоряжения комиссар не задерживает его, а только доносит о своем неодобрении стоящему выше Военному Совету. Только такой оперативный приказ может быть задержан, относительно которого комиссар приходит к обоснованному выводу, что приказ продиктован контрреволюционными мотивами. Если приказ подписан комиссаром, он входит в законную силу и должен быть исполнен во что бы то ни стало. Обязанность блюсти за точным исполнением приказов ложится на комиссара, в распоряжение которого для этой цели предоставляется авторитет и все средства Советской власти. Военный комиссар, который попустительствует неисполнению приказов, подлежит немедленному отрешению от должности с преданием суду. Комиссары связывают учреждения Красной Армии с центральными и местными учреждениями Советской власти и обеспечивают содействие этих последних Красной Армии.

Комиссар наблюдает за тем, чтобы все работники Красной Армии сверху донизу совершали свою работу добросовестно и энергично, чтобы денежные средства расходовались экономно и под строжайшим контролем, чтобы военное имущество охранялось со всей тщательностью. Комиссары Высшего Военного Совета назначаются Совнаркомом. Комиссары окружных или районных советов назначаются по соглашению между Высшим Военным Советом и руководящим совдепом данного округа или района.

При комиссарах Высшего Военного Совета учреждается Бюро Военных Комиссаров. Бюро объединяет деятельность комиссаров, отвечает на их запросы, вырабатывает для них инструкции и в случае необходимости созывает съезды комиссаров.

Народный Комиссар по военным делам и Председатель Высшего Военного Совета Л. Троцкий".

Институт комиссаров был, конечно, вызван определенными условиями и ни в какой мере не вытекает из структуры советской системы, как таковой. Наоборот, идеалом для Красной Армии является единоначалие, возможное, однако, лишь тогда, когда мы будем иметь достаточное количество людей, соединяющих в себе боевой опыт, достаточное политическое развитие и безусловную преданность Советской власти. К такому положению мы в настоящий момент приближаемся и переходим к единоначалию в армии. Эта перспектива была намечена тов. Троцким еще осенью 1918 г., когда он в своей статье: "О военных комиссарах" писал:

"Чем больше комиссар начинает проникать в строевую и боевую работу, а командир - в политическую, тем ближе мы придвигаемся к тому единоначалию, когда лицо, поставленное во главе части, будет сочетать в себе и командира и комиссара, т.-е. и боевого начальника и политического воспитателя".


Оглавление тома "Советская Республика и капиталистический мир. Часть I".