Она еще не свершилась, ей можно противостоять. Это, мо­жно сказать, шкурное дело каждого. То, что грядет, не будет про­дол­же­нием нынешнего со­стояния. Это будет ад, выходить из которого придется по колено в крови, так что Сталина мы будем вспоминать как доброго дедушку. Не верьте тем, кто успокаивает, что все, мол, уже свер­ши­лось и трепыхаться поздно. Это - неправда.

Метафора реставрации. Уже очевидно, что оппозиция может ставить вопрос лишь об изменении общественного строя - простой «сменой курса» теперь не обойдешься. Строй оформился еще не полностью, но уже настолько, что правящий слой не может менять курс, его уже влечет равнодействующая интересов. Как уже было отмечено выше, всякий проект изменения общественного строя требует ясно представить, что мы имеем сегодня. Ясно, что строй, временно созданный в России, есть патология, долго существовать он не может, поскольку ведет общество и страну к гибели. Но что это за строй? В результате какого процесса он возник? И ответ на этот вопрос ищется не через кропотливое «анатомическое» описание, а через метафору.

В.В.Кожинов, один из немногих, на мой взгляд, обществоведов, обладающих научным типом мышления, развивает идею, что в России произошла реставрация. В разных вариантах эту мысль повторяют и многие деятели левой оппозиции: по их мнению, в России идет «реставрация капитализма». Представить происходящее как реставрацию очень соблазнительно. Во-первых, это просто, выражено в знакомых словах, есть красивые аналогии.

В концепции В.В.Кожинова эта мысль даже оптимистична. Ведь колесо истории совсем повернуть вспять нельзя. Исторический опыт показывает, что следующий за большой революцией откат (реставрация) никогда не бывает полным. Восстанавливаются лишь некоторые черты старого порядка, но в целом отменить установившиеся после революции социальные отношения невозможно. Как довод приводится хорошо изученная история волн революций и реставраций, порожденных Великой французской революцией.

Думаю, что эта соблазнительная метафора в целом ошибочна. Она неявно исходит из допущения, что всякое изменение возникшего после революции общественного строя выражает борьбу тех же противоположностей, что столкнулись в ходе революции. Значит, победа силы, отрицающей революцию, есть реставрация. Шаг назад, а не впеpед или в стоpону. Так было во Франции, но из этого вовсе не следует, что нечто похожее происходит в России.

Начнем с того, что после революции, в лоне нового общественного порядка, может быстро развиться враждебная ему сила, которая в момент революции была неразвита, скрыта или даже была временным союзником революции. Причем это сила, которая не только не несет в себе импульса к реставрации дореволюционного строя, но может даже быть более непримиримым его противником, чем сама революция. Обpазно говоpя, Чубайс - более непpимиpимый вpаг Российской импеpии, чем Ленин.

Иными словами, отрицание революции может быть не контрреволюцией и не реставрацией, а новой революцией. Давайте только не придавать слову «революция» восторженного смысла. Это просто радикальное, через слом, изменение общественного строя.

Если утверждается, что происходящее в России есть реставрация, то надо сначала показать, что это - не новая революция. Надо выявить движущие силы изменений, их генетическую связь с обществом царской России, социальный, культурный и национальный тип новых собственников и властителей. Думаю, самый грубый структурный анализ покажет, что ничего похожего на главные признаки общества и государства России до революции 1905-1917 гг. сегодня нет. Возникает нечто совершенно иное, хотя зародыши нынешнего строя, враждебные старой России, были уже и в революции начала века. Конечно, в молодом чекисте Багрицком непросто было прозреть Бориса Абрамовича Березовского. Непросто, но можно.

Если уж говорить об истории России в нашем веке как череде волн революции и реставрации (каждый раз на новом уровне), то надо выявить все эти волны. Нельзя употреблять понятие реставрации, не связав точки - «отрицание отрицания». Ведь если до сегодняшней реставрации уже прошла одна, то значит, сегодняшняя как раз восстанавливает не старую Россию, а то, что было перед предыдущей реставрацией. То есть, это - новый виток именно революции, разрушившей старую Россию, а тепеpь и советский стpой.

Является почти общепризнанным, и тому есть веские основания, что большой реставрацией Российской империи был сталинизм, недаром названный «термидором». Это была реставрация, которая потребовала много крови и пота, но с опорой именно на все подспудные силы России - потому-то она была принята народом с энтузиазмом, вплоть до культа.

Если так, то реставрация сегодня означает восстановление того, что подавил сталинизм, восстановление именно того течения революции, которое было непримиримым врагом старой России. Значит, никакого оптимизма трактовка происходящего как реставрации вызывать не может, ибо советский строй для этих реставраторов - такой же враг, как старая Россия, и они его будут доламывать.

Мы упомянули только одну волну реставрации - сталинизм . А процесс намного сложнее, реставрация одной структуры часто была связана с революцией в другой. Так, уже Октябрьская революция во многом была реставрацией России в ответ на разрушивший ее Февраль. Лозунг «Вся власть Советам!» есть идея самодержавия, пусть и воплощенного не в царе. Это - отрицание либерального государства Февраля с его будущим парламентом и разделением властей. А гражданская война стала реставрацией России как единого государства - отрицанием буржуазного сепаратизма, рождающего государства-нации.

Конечно, представление Октября как реставрации после Февраля - натяжка, хотя зерно смысла в ней есть. Но уж во всяком случае пора отказаться от видения 1917 г. как двух этапов перманентной революции - буржуазно-демократической в Феврале, переросшей к Октябрю в пролетарскую социалистическую. На деле сразу в Феврале возникли два принципиально разных, несовместимых типа государства. Один построенный по либеральному образцу Запада, другой - идущий из крестьянского нутра России. Временное правительство и Советы. Они и соревновались друг с другом, сначала мирно, а потом на поле боя.

Таким образом, перестройку и реформы 90-х годов даже формально никак нельзя принимать за реставрацию главных черт России как цивилизации (хотя и при наличии бутафорских украшений вроде казаков с жестяными георгиевскими крестами и пышных похорон останков). Наоборот, именно развитие советского строя до 60-х годов было постепенной и трудной реставрацией России, но параллельно уже шел процесс отрицания этой реставрации, который и победил в 80-е годы. Окончательно или на время - пока неизвестно.

Если же подойти к делу не формально, а по сути, то тем более о реставрации говорить нельзя. Силы, которые сегодня захватили власть и собственность, не находятся ни в каком родстве с теми, кого свергла революция 1917 г. Те, кто сегодня наверху, в той России занимали маргинальное положение - в теневой экономике, в преступности и в революционной интеллигенции. Они вскормлены и расцвели как паразиты именно советского строя. Возьмем духовную верхушку - что в ней есть от интеллектуальной элиты старой России? В масштабах социального явления - ничего. Откуда вылезли все эти Окуджава, Гердт, Ахеджакова и т.п.? Из «ретирадных мест» России. Не будь советской власти, они там бы и остались.

Кто нынешние властители? Сплошь секретари обкомов КПСС и ВЛКСМ - порождение особой социальной группы и даже особой культуры, какой в старой России и быть не могло. Люди с небывалым типом мышления и искривленной этикой. Что они могут реставрировать? Никакой аналогии с Бурбонами и аристократами, которые вернулись в 1813 г. во Францию, обнаружить в нашей власти нельзя.

Об экономике и говорить нечего. «На свету» мы видим завлаба из АН СССР Березовского, да Гусинского «из сферы культуры». «В тени» - Таранцева с большим бриллиантом. Тень и свет переплетены, криминальная экономика нераздельно связана с легальной. Ничего общего по своему типу с русским капитализмом, с Морозовыми и Рябушинскими, это не имеет. Да и вообще называть это капитализмом - огромная натяжка, для митинга и то едва годится. Даже Маркса к этому пристегнуть трудно, хотя он отвлекался от культурных корней капитализма. Ведь нет у наших «капиталистов» никакого цикла воспроизводства, они ничего не вкладывают, они лишь высасывают соки из советской производственной системы.

Из того, что капитализм Запада поддерживает наших реформаторов, не только не следует, что они схожи с капиталистами, но, скорее, наоборот. Запад везде, где мог, уничтожал ростки местного капитализма, стараясь превратить его в особый тип «дополняющей» экономики. Поддерживал он Батисту, Сомосу и Мобуту - тех, кто брался превратить хозяйство своей страны в объект паразитизма. Сильная Россия, хоть царская, хоть советская, всегда была у Запада как кость в горле. С какой же стати он стал бы поддерживать «реставраторов»?

В общем, я думаю, что реальность не дает никаких надежд на то, что в России произойдет откат, реставрация каких-то черт старой России, но с сохранением основных завоеваний советского строя. Скорее, в России происходит именно революция, которую ведут новые, не изученные марксизмом общественные силы, порожденные советским строем - союз номенклатуры с преступным миром, прикрытый пленкой свихнувшейся на правах человека интеллигенции. И эта революция создает новый, еще не имеющий определения социально-экономический уклад и особое государство. То, что этот уклад не описан в учебниках, нормально. Учебники сильно устарели. Да и авторы их никогда не интересовались ни Россией, ни Азией. Какой общественный строй сегодня в Ираке? А в Иране? А в Колумбии? Ведь ни в какую «формацию» загнать их невозможно.

Одно ясно - созданный в России строй несовместим с нормальной жизнью. И в то же время всем, думаю, уже понятно, что демократическим путем сменить его будет невозможно. Значит, пока он не стабилизировался, возможна именно реставрация какого-то приемлемого образа жизни. Для этого и насилия не требуется, поскольку нового государства еще нет, оно не обрело легитимности, уверенности народа в его праве на власть. А уж если пройдет много времени, и это уродливое политическое образование укрепится, единственным исходом останется революция.

И надо нам вернуться к понятию революции, его совсем затуманили. Не начиная пока этого разговора, выскажу как теорему: современная революция совершенно не требует насилия. Более того, она только и может быть ненасильственной, она совершается с иными, нежели в начале века, технологиями.

Метафоpа буржуазного государства . Пеpед IV съездом КПРФ на Пленуме ЦК были изложены предложения программной комиссии и группы ученых-экспертов по уточнению Программы КПРФ. В частности, было сказано: «Предлагается со всей определенностью заявить, что процесс становления буржуазного государства был завершен кровавым октябрем 1993 г.». Раз «со всей определенностью», значит, сами считают этот тезис важным.

Замечу сразу, что он входит в неразрешимое противоречие с другим тезисом КПРФ: «политический и социально-экономический курс, проводимый президентом и правительством, полностью обанкротился». Как же обанкротился, если удалось добиться главного - завершить становление принципиально нового, «своего» государства? Или Ельцин с Чубайсом строили коммунизм, да у них все вышло не так, как они хотели - они «обанкpотились»? Как можно по одному и тому же вопросу делать несовместимые утверждения? Или мы не должны принимать их всерьез? Но вернемся к главному утверждению - что завершен процесс становления буржуазного государства. Поскольку подpобного обоснования этого тезиса нет, его надо понимать как метафоpу, которая как бы объясняет то, что пpоисходит в России, путем отсылки к «пpостому и понятному» обpазу буржуазного государства [273] . На мой взгляд, эта метафоpа, неверна по самой своей сути.

Очевидно, что советскому жизнеустройству и советскому государству (что не одно и то же) нанесен тяжелейший удар. Допустим даже, что советское государство уничтожено, что, впрочем, вовсе не факт - имеется много признаков того, что оно во многом еще дееспособно, хотя и работает неявно и вопреки политическому режиму. Однако сделаем это допущение.

Значит ли это, что вслед за уничтожением советского государства произошло и даже завершилось становление государства иного типа? Совершенно не значит. Завершено или нет такое становление - вопрос, ответить на который можно только изучив состояние всех необходимых для государственности институтов.

Реальность такова, что становление нового государства не только не завершено, но и весь этот процесс забуксовал очень далеко от финиша. Более того, многие из рыхлых структур новой государственности начали распадаться (а во многих случаях уничтожаться самим режимом ради предотвращения срочных угроз).

Начнем с главного, предельного признака государства - системы легитимного насилия . Теоретики государственности недаром ввели этот термин - «легитимное», а не просто «законное». Легитимна только та власть, которая в общественном сознании превратилась в авторитет. То есть когда использование этой властью насилия оправдано не просто законом (под дулом пистолета любой парламент наштампует каких угодно законов), а и господствующими в данном обществе представлениями о правде. Когда внутренний голос человека скажет: «Эта власть - от Бога», или что-то в этом роде.


[««]   С.Г.Кара-Мурза "Манипуляция сознанием"   [»»]

Главная страница | Сайт автора | Информация